Упущенные миллиарды. Либералы поставили крест на перспективном международном проекте
В настоящем материале я бы хотел рассказать об одном важнейшем для России проекте в сфере международной торговли. Для этого перенесемся в 2015 год. Тогда шел второй год обострения геополитической обстановки. Против России вводились все новые санкции.
Москва отвечала бравыми лозунгами о «развороте на восток». Разумеется, изначально было понятно, что никакого разворота на восток не состоится, поскольку геополитическое положение России обязывает нашу страну выстраивать торгово-экономические отношения со всеми окружающими регионами: Европой, Ближним Востоком, Юго-восточной Азией.
В 2015-16 гг. Россия и Иран начали работать над перспективным проектом, задачей которого было совместное противодействие западным санкциям.
Программа, разработкой которой занимались Москва и Тегеран, получила название «Нефть в обмен на товары». Ее суть состояла в том, что Иран поставляет России свою санкционную нефть. В обмен Россия направляет в Иран отечественную промышленную продукцию. Получался такой своеобразный вариант бартера, но все же проходящий через финансовые инструменты. Так, половина суммы от общей стоимости иранской нефти должна была зачисляться на специальный счет, с которого Иран мог оплатить исключительно российские товары.
Речь шла об оборудовании для электростанций, транспорте, железнодорожной инфраструктуре и так далее.
Возникает закономерный вопрос: зачем России иранская нефть, в то время, как у нас имеется своя? Ответ очень простой.
Во-первых, закупаемое черное золото не обязательно должно было идти в Россию. Наши компании имеют хорошие инструменты торговли, в том числе, и санкционными углеводородами. Например, венесуэльская нефть поступает на НПЗ индийский Nayara Energy. С Ираном могло быть тоже самое.
Во-вторых, иранская нефть могла бы идти на внутрироссийский рынок. В это же время отечественный Urals отправлялся бы на экспорт. Таким образом, Россия увеличивала бы долю присутствия на мировом рынке, получая дополнительную валютную выручку. Данная схема имеет особую актуальность в нынешнее время, когда в результате сделки ОПЕК+ Россия была вынуждена сократить объемы добычи и, соответственно, уменьшить экспорт. Иранская нефть позволила бы восполнить потери.
Цифры программы «нефть в обмен на товары» звучали амбициозные. Так, в течение 5 лет предполагалось реализовать сделок на общую сумму в 50 млрд. долларов. Действительно, деньги весьма серьезные.
Но, к сожалению, проекту не суждено было воплотиться в жизнь. По программе было поставлено всего лишь несколько миллионов баррелей.
Теперь главный вопрос: кто виноват в срыве? Обе стороны. Во-первых, в 2016-2017 году в Иране усилились либералы (да, там они тоже есть, зовутся реформаторами). Они даже добились снятия санкций, заключив «ядерную сделку». Правда, через пару лет санкции Вашингтон ввел вновь, сорвав все договоренности, но время было упущено. В 2016-2017 годах Иран уже не нуждался остро в рынке сбыта для своей нефти. Поэтому и программа, в глазах Тегерана, перестала быть чересчур актуальной.
Во-вторых, не обошлось и без наших системных либералов. Многие члены правительства боятся сделать лишний шаг, дабы не попасть под пресловутые санкции (в том числе и лично). Так или иначе, санкции вводятся все равно. Пусть спустя один-два года, но они неизбежны. Россия не проявила достаточной заинтересованности и настойчивости в реализации программы. Подобная сделка, действительно, стала бы вызовом не только для США, но и для ряда стран Ближнего Востока (Саудовской Аравии и Израиля). Либеральный подход, возобладавший в то время, определил, что не нужно ссориться с этими государствами. Хотя сильной является та страна, которая умеет реализовать выгодные для себя проекты, одновременно сохраняя рабочие отношения со всеми зарубежными партнерами.
Я уверен, что ни с одной из вышеперечисленных стран сотрудничество не испортилось бы. Саудовская Аравия заинтересована во взаимодействии с Россией по рынку нефти, а для Израиля Российская Федерация является гарантом обеспечения безопасности на приграничных с Сирией территориях.
В настоящий момент ситуация поменялась. Свои позиции как в России, так и в Иране усилили государственники (прим. — в Иране это блок консерваторов, выигравший парламентский выборы). Поэтому появилась надежда, что либеральный подход к российско-иранскому сотрудничеству сменится государственническим.
